Адриана Таш ри Эйлэнна 2 (СИ) - Страница 37

К оглавлению

37

Не знаю, вовлечена ли эта сладкая парочка из встречающей делегации в покушение на меня, но они явно притащились с целью выпихнуть меня замуж за третьего принца. Вот уж дудки!

Кажется, все мои размышления печатались в реальном времени на моем венценосном лбу, потому что бастард проклятой династии улыбнулся еще шире и жизнерадостно заявил:

— Я привык, Ваше Высочество. Если Вы пожелаете, я тоже могу носить бейдж, хотя практика показывает, что люди постоянно забывают его читать.

Я скопировала его улыбку, потому как сама не помнила, когда последний раз читала, что написано на бейджике моего женишка, не говоря уж о содержании надписи. Темные, да я даже не помнила, каким шрифтом она сделана!

— А вы его красным сделайте, — злорадно посоветовала я. — На серой униформе волей-неволей будет бросаться в глаза.

Принцы традиционно сохранили каменное выражение лица. Зато у Райана дернулся глаз, а папа сжал губы, сдерживая смешок. Бастард же покорил меня окончательно, когда громко фыркнул в ответ и констатировал:

— Жестокая женщина! А почему не желтым? — прямо перед всеми нацеленными на нас камерами и микрофонами.

— Хелльское образование пошло вам на пользу, — усмехнулась я.

По крайней мере, этот не похож на каменную глыбу в мундире. Только вот… чего же так испугался третий принц, увидев состав делегации?

Глава 25
Верни мне его!

Хозяйку Гильдии Некромантов всегда овевал мерцающий ореол таинственности. Никто не знал ее имени, не видел лица, — мне пришлось изрядно постараться, чтобы при всем этом остаться узнаваемой — но не узнанной. Отчасти помогала типично хелльская внешность: таких низкорослых темноволосых дамочек с огромным магическим потенциалом, пульсирующим в кончиках пальцев, в Зельтийере пруд пруди. А вот физиономия подкачала. Скрыть простым гримом характерные для Эйлэнны подбородок и острые скулы оказалось совершенно невозможно, не говоря уж о разрезе и цвете глаз. Кроме того, у меня не было времени малевать рожу поверх лица каждый раз, когда требовалось появиться в Гильдии.

Итогом моих метаний стала обыкновенная белая маска, полностью закрывающая лицо, с кокетливыми стрелочками над прорезями для глаз. Ее было легко прятать и просто надевать, но один существенный минус у нее все же имелся: крепилась она банальной резинкой, которая демонически давила на затылок, отчего голова начинала болеть уже через полчаса носки, не давая сосредоточиться.

Цифры беспокойно прыгали перед глазами, и казалось, что ровненькие колонки с расчетами норовят разъехаться в разные стороны. Я в принципе не слишком хороша в вопросах ведения бухгалтерии — не хватает внимательности, дотошности и железной задницы — но сегодня нелюбимое занятие вкупе с дурацкой маской меня окончательно подкосило: за время отсутствия Хозяйки скопилось столько бумаг и писем, что осилить их за вечер, свободный от дворцовых обязанностей, представлялось невозможным, но жизненно необходимым.

Я отложила отчетность в сторону и, зажмурившись, потерла виски. Работоспособность уже ни к демону, а ведь по возвращению во Дворец мне еще предстоит выдержать обязательный сеанс пыток портнихами…

— Миледи, к вам посетитель, — робко мяукнул внутренний коммуникатор голосом новой секретарши, спасая меня от необходимости заново вникать в расчеты.

— Гони его ко всем Темным, — доброжелательно посоветовала я, невидящим взглядом вперившись в стол.

— Миледи, это я, — интимно сознался коммуникатор — на сей раз голосом Тамаза.

— Пошел ко всем Темным, — невозмутимо сказала я и сняла с двери защитное заклинание, пока фей не взломал его — ко всем Темным.

Великолепный златовласый красавец бесцеремонно пересек мой кабинет, уселся на подоконник, поджав одну ногу под себя и свободно свесив другую, и сиятельно улыбнулся, продемонстрировав звериный оскал из-под личины.

Возвращение на Хеллу не пошло Тамазу на пользу. Нет, этот паршивец по-прежнему был зубодробительно хорош собой и до безрассудства самоуверен, но один затравленный взгляд миндалевидных глаз мигом расставлял все на свои места. Сверкающая иллюзорная красота как-то поблекла, выцвела, и из-под нее, как акулий плавник над водой, выглядывала истинная внешность. Уставшая. Разочарованная. Злобная.

Величайшая драгоценность Сказочного Народца всерьез надеялась, что я раскрою сумасшедшую тайну Светлой Леди и отомщу за изгнанников. Но я не оправдала его надежд: остаться в Сейвенхолле ему не позволили, несмотря ни на что, и теперь фей из шкуры вон лез, чтобы продемонстрировать всему миру в целом, как он им недоволен.

— Роешься в бумажках? Серьезно?

Я стиснула зубы, лишний раз напомнив себе, что характер у него всегда был невыносимым, а уж повторное выдворение из Светлейшего Сейвенхолла испохабило его окончательно.

Больше всего на свете мне хотелось сорваться с места, поставить на уши всю хелльскую разведку и, пока она наводит шумиху, по-быстрому сгонять с Роллиной за Фирсом. И, может быть, взорвать к демонам все аррианские научно-исследовательские лаборатории — бонусом, так сказать.

Вестей от моего художника не было совсем — с того момента, как его забрала прокуратура Аррио. Информаторы виновато разводили руками, поисковые амулеты не работали, а верный Гил был занят тем, что подозрительным хвостиком таскался за третьим принцем Ирейи.

Первый день я нервничала. На второй при виде дворцовой галереи меня начинала колотить крупная дрожь, а пропажа картины из спальни и вовсе довела до слез. На третий день папа счел, что я достаточно отдохнула после поездки и пора бы заняться делами вплотную: в честь моего возвращения и помолвки с принцем готовился бал, и мой венценосный родитель потребовал прекратить разводить сырость и принять участие. Но где-то между подбором тканей для оформления танцевального зала и обсуждением цены на декорирование в приемную к Его Величеству заявился церемониймейстер и завел свое извечное нытье о нарушении славных хелльских традиций — зал должен быть белым, и точка! По моему скромному мнению, самая «славная» хелльская традиция — надраться в зюзю в портовом трактире и разнести его ко всем Темным взрывным заклятьем шестого класса. А все остальное решительно не тянет на традицию — ну никак не передает всю сущность нашего древнего наследия. Высказывать это слух я, впрочем, не стала и, оставив папу спорить (поскольку он явно был со мной солидарен), позорно сбежала из Дворца в надежде, что демонова бухгалтерия меня хоть как-то отвлечет.

37