Адриана Таш ри Эйлэнна 2 (СИ) - Страница 68

— Тебе тоже пора, — ласково напомнил Фирс.

— Не ты ли утверждал, что я не потерплю, чтобы что-то решали за меня? — напряженно усмехнулась я.

— А не ты ли очень успешно меня в этом разубеждала? — отфутболил придворный художник. — Брось. С этим вопросом я разберусь сам. Ну, хочешь, пообещаю, что обойдется без рукоприкладства?

Я фыркнула, но о том, что рукоприкладство по отношению к благородному ирейскому паршивцу, опять выехавшему на моей шее, меня ничуть не расстроит, предпочла промолчать.

Обычно представители каждой из планет на Совете держались особняком, выбирая места чуть поодаль от делегаций условно дружественных стран, но сегодня по левую руку от меня восседала сверкающая Владычица Сейвенхолла со своей главной фрейлиной. Кресло справа демонстративно пустовало: Безымянный принц предпочел перебраться поближе к ирейцам и виранийцам. Мне не оставалось ничего, кроме как сделать вид, что все так и задумывалось.

Заседание Совета открывал отчаянно тушующийся иринеец, Его Высочество наследный принц Родриг Роланд ри Айгор; он долго разглагольствовал о недопустимости предвзятого отношения к заключенным, приговоренным к смертной казни, противореча сам себе: Дамиан Шеллгрен имел нахальство свататься к его племяннице, и Эданна изо всех сил пытался убедить собрание не предавать дело огласке. Увы, его доводы заметно опоздали, и он, в общем-то, и сам это понимал, но был обязан выступить от имени своего отца, а потому добросовестно вогнал всех присутствующих в настороженную дремоту. Рассеянно блуждающие взгляды то и дело отдрейфовывали в сторону моей скромной персоны, и я неизменно встречала их прохладной вежливой улыбкой.

— Ваше Высочество, — едва подавив зевок, обратился к принцу временный секретарь, единственный сын Линно ри Илии, лорд Гринт ди Илия, — вопрос оглашения дела обсуждался на предыдущем заседании, и решение было принято большинством голосов. Вы настаиваете на повторном голосовании? — поинтересовался он — и тут же покосился на меня.

Есть ли у меня право голоса — тоже под вопросом, но сказать об этом вслух никто не решался.

— Да, лорд Гринт, — флегматично кивнул принц, уже не сомневающийся в результате.

Демонов протокол! Пришлось повторять голосование заново, но, поскольку аргументацию Его Высочество изменить не потрудился, итогом стало увеличение числа голосов «против» на один: на прошлом заседании не присутствовала Владычица, поскольку как раз решался вопрос о присоединении Сейвенхолла к Альянсу.

Нисколько не удивленный и ничуть не раздосадованный Эданна Иринеи поклонился собранию и с чувством выполненного долга проследовал к своему месту, почему-то тоже бросив на меня косой взгляд. Считает виноватой? Или хочет намекнуть, что голосов должно было быть на один меньше? Я ослепительно улыбнулась в ответ.

Следующим по протоколу шло выступление представителя Аррио с просьбой об увеличении армии внутреннего охранения. Взлом базы Джаргин держали в тайне, но не принять ответные меры не могли, а численность военных была жестко ограничена конвенцией. Представитель уже собрал листы с заготовленной речью, когда снова встал лорд Гринт:

— Я предлагаю внести изменения в протокол и обсудить вопрос леди Эйлэнны прежде остальных во избежание сомнений в легитимности ее участия в собрании.

Шепотки волной пробежали по залу и тотчас стихли, когда я поднялась на ноги. Каждый шаг сопровождался оглушительным шуршанием моего платья и эхом. Я с высоко поднятой головой спустилась в центр полукруглого зала и повернулась к аудитории. Смысла тянуть кота за хвост не было; все слушатели еще вчера ознакомились с предлагаемой мной поправкой в конвенцию, — но удержаться от театральной паузы я не смогла, и потому медлила, обводя глазами членов Совета.

Сдержанные, скупые на эмоции лица в лучших традициях ирейского этикета, темные тона в одежде, нарочито прямые спины. Все эти люди знали, зачем я здесь, что собираюсь говорить. Среди них — всего шесть магов, считая Владычицу, и они наверняка провели не один час, штудируя запрещенные книги, чтобы лучше понимать, о чем пойдет речь; но надеяться, что все-таки поняли, — верх наивности.

— Я не стану искать оправдания тому, чем я занимаюсь.

Мне хотелось, чтобы это прозвучало решительно и спокойно, но голос предательски дрогнул.

— Я не могу показать вам, как переливается сиянием та сторона, как свечение чужих душ отражается в снегу и как ровна и спокойна гладь Леты. Я не могу передать, как сладко пахнет смола Древа Жизни, как белоснежна и неизбывна метель за Гранью. Я правда хотела бы, но не могу.

Они слушали, затаившись, как мышки, как дети слушают сказки. Я грустно улыбнулась, пытаясь вложить в свои слова всю тоску по волшебному покою мира за Гранью, по его величественной простоте и ясности. По своему смеху, по вечному танцу Той, Что Сильнее Меня, по ее жестокой честности и безоглядной решимости.

Ни к чему им знать о безумных соленых волнах силы, захлестывающих с головой, мешая дышать, о цепкой холодной руке на моем плече, о всепоглощающей боли магической истерии и об обрубленных ветвях с погасшими нитями. Пусть видят мое восхищение, пусть видят, что эта тихая красота помогла мне выстоять, когда не справился ни один целитель.

— Все, что в моих силах, — это напомнить вам, что мир за Гранью таит в себе возможности, от которых мы так бездумно и поспешно отвернулись, испугавшись собственного неведения. Мы могли бы спасти тысячи жизней, если бы целителям было дозволено поддерживать с той стороны, — они все еще сомневались, и я добила: — Как это сделала я для Эльданны Ирейи.